[МУЗЫКА] Безусловно, в определённой мере продолжением работ по диффузионизму или продолжением работ в области законов коммуникаций инноваций, назовём их так, становятся так называемые теории использования техники, или использования технологии коммуникации. Это, в общем, часть теоретиков, тот же Патрис Флиши, отчасти Латур, у которого есть целый центр научный, который занимается этой проблематикой в Париже, в общем-то, занимаются, помимо того, что они не просто изучали логику вот проникновения инноваций в социальную жизнь. Они изучали, помимо этой логики, не что иное, как реальные практики использования медиа, использование техники, точнее, технических объектов медиа, а именно способов коммуникации — фотографии, фонографа, музыкальных практик, телеграфа, телефона и так далее. И вот в этом смысле мы, на самом деле, эти подходы пытались кластеризировать, это, в общем-то, то, чем занимался ваш покорный слуга некоторое время, анализируя различные вот направления. И фактически мы определили таких шесть кластеров теории использования техники, ну точнее, скорее, исследований использования техники, потому что они все очень разные, иногда очень мелкие. Фактически подхода два. Это исторический подход и сравнительный подход. То есть исторический — рассматривающий ту или иную инновацию в исторической парадигме. И сравнительный подход — рассматривающий ту или иную инновацию в сравнении с её функциями или с чем-либо ещё. А виды анализа здесь: от психологических видов анализа — анализ, который скорее концентрируется на изучении, скажем так, отношения потребителей, ну отношения пользователей, медиапользователей, к технике, которую они используют. То есть своего рода такие вот исторические в том числе или, наоборот, сравнительные исследования в области того, как люди воспринимали ту или иную технологическую инновацию, через социополитику, то есть через изучение того, каким образом те или иные артефакты, те или иные виды техники коммуникаций использовались для тех или иных социополитических изменений в общественном окружении, или какие социополитические изменения они сопровождали к изучению, в общем, реальных практик, то есть того, как конкретно используют люди, использовали в исторической перспективе люди те или иные артефакты. То есть в исторической перспективе это какой-нибудь сначала анализ отношения в историческом контексте к тем или иным техническим объектам. Например, известный, один из самых известных таких исследователей социальных функций телефона Клод Фишер, вот он занимался не чем иным, как изучением того, а собственно, что люди, у которых только появился телефон... То есть он проводил интервью и анализ писем людей, которые были одними из первых телефонных абонентов в самом начале XX века. И вот на основе этого он строил какие-то аттитюды их отношения к этому техническому объекту и, исходя из этого, попытался проецировать это на те возможные функции, которые существовали у этих людей по отношению к этому объекту. Это, безусловно, социальная история тех или иных технологий коммуникации или история использования, то есть история конкретных внедрений тех или иных практик, которые люди, в общем, применяли по отношению к тем или иным техническим коммуникативным изобретениям. И это, конечно, Флиши, вот эти два направления. А в сравнительной парадигме — это изучение предполагаемого отношения к техническому объекту с реальным отношением, то есть изучение того, как люди, как предполагается, что люди относятся к тому или иному техническому объекту и с тем, как они действительно к нему относятся. То есть, грубо говоря, попытка спорить с таким общим мнением о том, что взрослые всегда очень негативно относятся к компьютерным играм, дети, наоборот, всегда очень положительно, например, ну и так далее. Дальше, в социополитическом разрезе сравнение — это сравнение каких-нибудь социальных привычек по отношению к информационным технологиям, это какие-нибудь работы Лафранса, который занимался не чем иным, как поколением, как он их называл, у него даже есть такая статья, которая называлась "Nintendo kids". Это канадский исследователь, но, в общем, он занимался изучением того, как современные технологии компьютерные, в первую очередь компьютерные игры, вот они получают различные трактовки, и различные социальные привычки в различных кругах по отношению к этим техническим объектам существуют. И затем уже в практической такой парадигме сравнения реальных практик использования с предполагаемыми практиками использования. И это в значительной степени индустриальные работы. Это не что иное, как то, что заказывают какие-нибудь разработчики новых компьютерных устройств, гаджетов, девайсов и так далее вот исследовательским компаниям, для того чтобы они оценили функционал тех или иных устройств на пользователях, грубо говоря. И здесь если в историческом контексте брать, это, конечно, работа Клода Фишера. Он беседовал как раз с людьми, для которых телефон изменил их жизнь, и пытался понять, а что изменилось в их жизни по воспоминаниям этих людей. Это работа Флиши «История современных коммуникаций», вот изучение того, каким образом политические изменения сопровождались вот этими коммуникативными. Ну грубо говоря, каким образом оптический телеграф появился ровно в то время, когда вот исполнительные директории, и французским революционным властям требовался чёткий инструмент для коммуникации нового общественного устройства, для коммуникации законопроектов, указов вот по всем департаментам только что основанным, созданным. Территориальные отделения, только что созданные в новой Франции. И вот в этом смысле вот возникла эта точка социотехнического альянса, опять же, выражаясь термином Флиши, между тем, какой спрос политические власти предъявляли на коммуникациям и, соответственно, предложением, которое возникло в лице, в виде оптического телеграфа или позднее телефона для коммерческих нужд и так далее. Если же говорить о сравнительном подходе, то здесь, ну например, если говорить об изучении социальных последствий или представлении людей о тех или иных каналах коммуникации, вот наиболее любопытные, наверное, исследования Тёрнера и Вюрцела, которые изучали социальные последствия аварии на «Нью-Йорк телефон кампани», то есть в нью-йоркской телефонной компании в 1975 году, когда порядка 300 домов на Манхэттене остались без связи на 23 дня. И, соответственно, с их точки зрения можно было каким-то образом понять, вот попытаться понять, а какую функцию выполнял телефон для людей до того, как вот произошла эта поломка. Они делали не что иное, они анализировали практики коммуникационные, коммуникативные практики людей вот в этот период и пытались понять: телефон до этого, он выполнял функцию замены интерперсональной коммуникации, или это был отдельной вид коммуникации? В общем, идея их итоговая, вывод, который они сделали, заключался в том, что, действительно, это был отдельный вид коммуникации. То есть согласно изначальной гипотезе, если телефон заменяет собой интерперсональную коммуникацию, то люди, которые на 23 дня остались без телефонной связи на Манхэттене, — давайте не забывать о том, что это в эпоху домобильной связи, — то эти люди должны были чувствовать определённую оторванность от своих родственников, друзей, кого-либо ещё, и, следовательно, они должны были бы активизировать свои практики интерперсонального общения. То есть чаще ходить в гости или приглашать кого-то в гости, чаще ходить в кафе, в рестораны или куда-то, для того чтобы встречаться с людьми и общаться с ними. Вот авария показала, что это не так, что на самом деле коммуникабельность — не самое важное в телефонной связи для людей. То есть люди используют практику телефонного общения, для того чтобы общаться именно по телефону. Телефонное общение не заменяет интерперсональное общение. И, следовательно, люди более активно стали разговаривать по телефону-автомату, например, в этот период поломки, ну плюс Нью-йоркская телефонная компания установила около их домов бесплатные телефонные аппараты, такие «времянки». И люди стали пользоваться ими в первую очередь, отнюдь не замещали вот это вот отсутствие телефона при помощи каких-то иных социальных практик. Вот это вот яркий пример одного из таких вот сравнительных исследований в психологической парадигме находящихся, попытка понять, а что для людей значит вот эта авария, к чему она привела не просто с точки зрения практики, а с точки зрения самоощущения людей, их представления о том, собственно, что для них изменилось. Соответственно, то же самое, работа того же Лафранса в области Nintendo kids, тоже сравнительное исследование, попытка понять, каким образом люди используют видеоигры, зачем подростки используют видеоигры. Потому что если посмотреть работы по педагогике, большинство из этих работ очень негативно отзываются о видеоиграх. Они считают, что видеоигры культивируют насилие, культивируют определённые модели поведения и так далее. А вот Лафранс пытается сказать, что это не так, что на самом деле на основе беседы с этими подростками он видит, что они просто вырабатывают правила поведения в очень жёстких ограниченных ситуациях, определённую логику, и в этом смысле эти игры не так бесполезны, как кажется представителям педагогических наук. В общем, так или иначе вот эти вот направления изучения реального использования тех или иных технологий становятся очень актуальным направлением сегодня. И мы должны сказать, что вот даже наш научный коллектив, коллектив, который занимается подобными вещами в Высшей школе экономики, мы делали такие исследования вот в области многоканального телевидения, каким образом люди используют многоканальное телевидение в сельской местности, где до этого такого многоканального телевидения не было. И очевидно, в некотором роде это исследование можно разместить вот в одном ряду с исследованиями в области анализа использования техники или использования коммуникационных техник, технологий коммуникаций и, соответственно, посмотреть на то, и действительно ли изменилась жизнь, грубо говоря, сельских поселений, сообществ с появлением многоканального ТВ. Или наоборот, эта жизнь никак не изменилась, а новые технологии адаптировались к этой жизни в определённой мере, и правила их использования тоже адаптировались. Вот, собственно говоря, таким образом, с другой стороны, мы должны сказать, что исследование диффузий инноваций или исследование распространения инноваций, затем использование техники, коррелируют отчасти с исследованиями в области потребления медиа, а точнее, использования медиасообщений, о чём мы будем говорить на предпоследней неделе нашего курса. [МУЗЫКА] [МУЗЫКА]
