[БЕЗ_ЗВУКА] Почему же мы так сложно говорим о наших системах? Зачем нам все эти view, viewpoint-ы, stakeholder-ы, интересы, вся эта сложная терминология? Когда мы сказали, что мы должны бороться со сложностью, а на самом деле у нас вот эта сложность получается. Да, нам вся эта сложность нужна для того, чтобы одолеть ещё большую сложность. Наш мир сложен, наши системы сложны, и есть единственный способ бороться с этой сложностью. Дейкстра сказал очень просто, что мы должны разделять интересы, ввёл концепцию «separation of concerns». Он сказал, что единственный способ, которым человечество научилось работать со сложностью — это обсуждать по одному интересу за раз, то есть, разделять интересы, и каждый раз определять одну тему обсуждения. Более того, недавно один мой курсант сказал, что он использует этот способ работы — по одному интересу за раз, каждый раз, когда его собеседник на каком-нибудь важном совещании вдруг неожиданно меняет тему обсуждения, то есть, меняет concern, становится другим stakeholder-ом, либо тот же stakeholder, но берёт в обсуждение другой concern. Он спрашивает, почему он это делает — и выясняются новые обстоятельства какого-то сложного дела. Очень, говорит, эффективный приём. Итак, мы каждый раз обсуждаем по одному интересу за раз, если нам приходится в обсуждении менять интерес, мы пытаемся понять, почему мы меняем этот интерес, тем самым любая наша система обсуждается с разных сторон, учитываются самые разные интересы. Но, сложность падает при этом квадратично. Мы помним, что есть понятие «эмерджентности» и что мы работаем по отношениям «часть — целое», что наша система представляет собой холон. Это часть какой-то более сложной системы, ещё большей, использующей системы, в свою очередь, там есть какие-то маленькие части, которые тоже нужно обсуждать. Тем самым мы устраиваем вот это многопозиционное обсуждение по самым разным темам, потому что у нас есть эмерджентность, и темы меняются каждый раз, когда мы переходим по уровням холархии вверх или вниз, мы работаем с разными частными описаниями для каждого холона, с одной стороны, но с другой, мы описываем систему многократно, на разных системных уровнях, и даже уровнях вокруг системы. Тем самым сложность падает квадратично — по уровням системы и по разным частным описаниям. Как же мы договариваемся о том, что именно мы описываем? Как мы не теряем нити обсуждений? Нам каждый раз позволяет договориться о холархии, совместить разные частные описания 4D-экстенционализм. Мы помним, что если два описания относятся к одному и тому же месту в пространстве и времени, то это описания одного и того же объекта, даже если stakeholder-ы, которые выбрали свои методы описания, называют этот объект абсолютно по-разному. В этот момент мы понимаем, что речь идёт об одном и том же объекте, об одной и той же системе. Для чего же нам такая сложная борьба с ещё большей сложностью? Потому что нам нужно разделить труд. Любая система требует коллективного труда по её разработке, по её построению, по её использованию, эксплуатации, по выводу эксплуатации, и это разделение труда как раз и обеспечивается разделением описаний по уровням системы, обычно за разные уровни системы отвечают разные команды людей, и по дисциплинам, в соответствии с различными интересами stakeholder-ов, потому что в каждой команде у нас есть люди, отвечающие за разные дисциплины, имеющие разные квалификации, имеющие разные методы описания системы, которые договариваются, как лучше сделать систему или часть системы на соответствующем уровне, или наоборот, систему использовать в какой-то большей системе. То есть, мы каждый раз объединяем интересы многих людей, мы делаем такой вот умственный конвейер, мы делим задачу на части. Итак, как съесть слона? По кусочку за раз. Какие это кусочки в системном мышлении? Запоминаем, что кусочки — это concern, обсуждаем этого слона каждый раз по одному concern-у за раз, и уровни холархии — обсуждаем по одному уровню по одной системе, или подсистеме, или использующей системе на каждом уровне каждую со всеми разными concern-ами. После чего эти разные разговоры согласовываем между собой, объединяем, команда договаривается, и мы имеем сверхсложные системы, которые мы в состоянии сделать.