Курс является одной из первых попыток дать системный анализ развития промышленности, научного и инженерного образования, прикладных исследований с использованием одновременно историко-научного материала, современных сравнительно-экономических данных, системного анализа истории технологий. Системный исторический анализ проводится с целью найти решения для сегодняшнего дня. Автор является одновременно специалистом в истории науки и технологий и действующим руководителем современного научно-производственного предприятия в области новейших производственных технологий. Программа курса состоит из 5 недель. В течение первой недели речь пойдет об инженерном образовании в России, истории его появления и перспективах. На второй неделе мы поговорим о так называемых "Технологических эпохах" в мировой и Российской истории, и увидим, в каком пространстве создаются и развиваются новые технологии. В третьей и четвертой неделях вы узнаете о важной связи гуманитарного и технического образования, о "Великих эпохах" русской науки, а также о том, как взаимодействуют наука и технологии.После краткого экскурса в историю, вам предстоит подумать и понять,что же нас ожидает в будущем, и каким образом действовать сейчас, чтобы в новом научно-технологическом укладе Россия оказалась в числе лидеров.
Создание технологии нефтепереработки.
Loading...
來自 Moscow Institute of Physics and Technology 的課程
Промышленность, инженерное образование и наука: история и перспективы
14 個評分
Moscow Institute of Physics and Technology
14 個評分
從本節課中
Технологические эпохи (волны) в мировой истории и в истории России
與講師見面
Сапрыкин Дмитрий Леонидовичкандидат наук, ген. директор НИИ ЭСТО
Давайте рассмотрим конкретный пример того, что Россия дала миру и что во
многом определило углетехнологии и экономики XX века.
Это технологии нефтепереработки.
Вот на этом фото находится нефтяные масла товарищества «В.
И. Рагозин и К°»,
позже преобразовано в товарищество «С.
М. Шибаев и К°».
Это машинные смазочные масла, которые являлись одним
из основных продуктов Российского экспорта и которые поставлялись по всему миру.
Основу технологии создал Виктор Иванович Рагозин — русский инженер,
который пригласил в свою лабораторию крупнейших русских химиков того времени,
в частности Марковникова и Менделеева, И к 1876-му году создал
первый завод по переработке нефти в нефтепродукты,
а в 1989 году создал второй крупнейший Константивновский завод под Рыбинском.
Рагозин является примером не просто изобретателя, не просто инноватора,
а даже крупного промышленника, который создал предприятие,
которое стало завоевывать место для России на мировом рынке.
Это не исключает того, что судьба его была непростой.
Первое предприятие Рагозина обанкротилось, и помощь
к нему пришла со стороны крупнейшего
богородского промышленного, текстильного короля — Сидора Мартыновича Шибаева,
который в 70-е годы поверил в то,
что технология Рагозина имеет большое будущее,
и вложил не только большие деньги,
но и фактически всю свою душевную энергию в этот проект.
За 70–80-е годы Рагозин и Шибаев
создали корпорацию мирового уровня, которая делала лучшие в
мире масла и контролировала значительную часть мирового рынка.
Рынок в то время был небольшим.
На самом деле, рассвет рассвет мировой торговли маслами
наступил незадолго до Первой мировой войны, когда вперед далеко машиностроение,
началось массовое производство автомобилей и так далее.
Вот рост производства масел другим
русским, другой русской нефтеперерабатывающей
корпорацией «БраНобель» представлен вот на этой диаграмме.
Товарищество братьев Нобель, российская корпорация,
которую создали шведские подданные Нобели,
являлась вторым примером компании,
которая совершила переворот в области нефтепереработки.
Если компания Шибаева начала деятельность именно с масел,
то компания братьев Нобель имела значительно более широкий профиль.
Сначала она занималась вооружением, машинстроением.
В определенный момент Нобели открыли нефть и
контролировали значительную часть европейского рынка керосина.
То есть они создали целую промышленно-торговую империю,
которая включала как добычу нефти, так и переработку, транспортировку, применение.
Они, в частности, купили патенты у Дизеля,
заключили соглашение Нобель-Дизель, которое было в тот момент очень
значимым событием в инновационной истории человечества.
Кстати говоря, судьба Дизеля в Германии была крайне печальной — он погиб
при невыясненных обстоятельства, скорее всего,
покончил самоубийством из-за неудача в делах.
А вот в России в товариществе братьев Нобель его изобретение получило достойное
применение, то есть у Нобеля работало несколько машиностроительных заводов,
которые постоянно совершенствовали технологию Дизеля.
Но, возвращаясь к нефтепереработке, надо сказать, что у Нобелей было так же,
как и Шибаевых, у Рагозина, была своя лаборатория,
в основном концентрировавшая усилия на создание новых нефтепродуктов.
Лабораторией этой руководил Лев Гаврилович Гурвич,
и к ее работе привлекались крупнейшие русские химики того времени,
в том числе генерал-академик Владимир Николаевич Ипатьев.
В тот момент, накануне Первой мировой войны обе эти компании были
сильно впереди по сравнению с единственным союзным конкурентом — с американцами.
Компания Шибаева в определенный момент была продана Ротшильдам, позже Ротшильды
продали свои российские активы Royal Dutch Shell,
обменяв их на значительный пакет акций этой международной нефтяной компании.
В итоге этой сделки европейский и российский рынок нефти,
и нефтепродуктов, и и других технологий,
которые связаны с нефтью и нефтепереработками был поделен между
двумя грандиозными корпорациями, то есть между Royal Dutch Shell и Нобелями.
Американский рынок контролировался грандиозным консорциумом Standard Oil.
То есть накануне Первой мировой войны
Россия таким образом играла ключевую роль в самом перспективном
технологическом рынке, в самой перспективной технологической области,
причем именно в области нефтепереработки наши позиции были сильнее.
Хотя корпорация, та часть, которая была создана Шибаевым,
в частности, собственно, новая компания Шибаевых
и торговый дом «Мазут», была продана Royal Dutch Shell.
Тем не менее как бы основные активы находились в России,
новые продукты, в том числе нефтепродукты, создавались русскими инженерами и учеными.
А другая компания, Нобелей — хотя,
так сказать, ее создателями были шведские подданные,
— тем не менее была полностью русской компанией, и, наоборот,
английские и прочие европейские филиалы были ее дочками.
То есть этот пример показывает, что в России в предреволюционный
период реализовывался полный инновационный цикл: от
перспективных научных разработок в области органической химии, физхимии,
создания новой экспериментальной технологии, в
данном случае это было сделано Рагозиным, потом создание своего рода стартапа,
как сейчас говорят, и выход на корпорацию, международную корпорацию мирового уровня.
То есть никакого вот этого разрыва между
изобретениями и их коммерциализацией, которую приписывают России,
как некоей вечной проблеме, в то время не было.
То есть по крайней мере в области нефтепереработке русские не только заняли
ведущие позиции на мировых рынках, но в тот момент даже обгоняли американцев.
Вот эти передовые позиции, которые были заняты русской наукой,
инженерами и промышленниками перед революцией
на самом деле были потеряны в результате революции 17-го года.
То есть корпорация братьев Нобель вообще была разрушена, Нобеля вернули в Швецию,
русские активы были национализированы и почти на 10 лет пришли в упадок.
Royal Dutch Shell тоже потерял контроль над своими русскими активами,
перестал в них инвестировать.
И хотя в 20-е годы, в том числе благодаря Владимиру Николаевичу Ипатьеву,
его коллегам как исследования в области химии, так
и работы по нефтепереработке продолжились, они не имели той интенсивность,
как до революции, качество и инвестиции в них сильно упали.
Кроме того, именно химики попали под удар
во время репрессий против буржуазных спецов в конце 20-х годов.
Сам Владимир Николаевич Ипатьев эмигрировал сначала в Германию,
потом в Соединенные Штаты и, кстати,
внес колоссальный вклад в дело переработки нефти в Соединенных Штатах.
Он консультировал ряд крупнейших американских нефтяных,
нефтеперерабатывающих компаний, его роль, в том числе в развитии
технологий нефтепереработки в Соединенных Штатах — колоссальна.
То есть в результате к 30-м годам Советский Союз не только утратил свои
ведущие позиции в области нефтепереработки, но был вынужден
закупать технологии, то есть советская нефтеперерабатывающая технология
в значительной степени была импортирована из тех же Соединенных Штатов.
То есть нефтеперерабатывающие заводы закупались даже целиком.
Но все-таки в Советском Союзе существовала мощная школа нефтехимии,
и очень многие технологии были оригинальными.
Но постепенно и этот потенциал был растерян.
Сейчас, хотя в чем-то позиции сохраняются,
тем не менее мы являемся здесь в большей степени сырьевой державой.
Российская империя не являлась сырьевой державой даже в области нефти.
То есть основных продуктом
экспорта была не сырая нефть, и не мазут, и даже не керосин,
а именно продукты глубокой нефтепереработки, в том числе масла,
которые были основаны на передовых на тот момент достижениях в области химии,
то есть в этом плане Российская империя полностью
отличалась от позднего Советского Союза и Российской Федерации в том,
что акцент делался именно на глубокой переработки, а не на продаже сырья.
И это в частности говорит о другой конфигурации отношений между учеными,
инженерами и экономикой.
