Давайте поговорим о том, каким образом защита прав собственности связана со
стимулами экономических агентов.
На картинке, которую вы видите на слайде,
велосипедная парковка в британском городе Шеффилд.
А на этом слайде – тоже велосипедная парковка,
но эта велосипедная парковка находится в другой стране, это Голландия, Амстердам.
Видите из беглого сравнения двух картинок,
что велосипеды, находящиеся на британской парковке и на парковке голландской,
существенно отличаются по стоимости и по качеству.
В первом случае велосипеды ухоженные и дорогие,
а во втором случае велосипеды дешёвые и разбитые.
С чем это может быть связано?
Одно из возможных объяснений, которые приходят на ум,
связано со статистикой краж велосипедов в Британии и в Голландии.
Если посмотреть на статистику краж велосипедов в городе Шеффилд,
то мы увидим, что она существенно ниже,
чем соответствующий показатель в городе Амстердаме, который славится тем,
что вероятность того, что ваш велосипед украдут, очень и очень высока.
Соответственно, у жителей голландской столицы гораздо меньше стимулов,
чем у жителей города Шеффилда, заботиться о своих велосипедах,
покупать дорогие велосипеды и оставлять их на улицах города.
Пример с велосипедами касался относительно недорогих объектов собственности.
Давайте рассмотрим другой пример, пример,
связанный с собственностью на недвижимость в Перу.
Этот пример взят нами из работы Эрнандо Де Сото под названием «Иной путь».
В Перу после Второй мировой войны наблюдался существенный, большой приток
мигрантов в города.
Так, площадь Лимы, столицы Перу, за четыре послевоенных десятилетия увеличилась
на 1200%, и рост в основном представлял собой внелегальный характер.
Это означает, что мигранты,
приходящие, переезжающие в города и приобретающие собственность,
строящие собственность, строили эту собственность на нелегальных основаниях.
Иными словами, они не покупали объекты собственности,
а фактически захватывали те или иные земли и осуществляли на них строительство.
В результате формировалось нечто вроде ожидаемого права собственности.
Что это представляло собой?
Что это была за процедура?
После того,
как мигранты захватывали землю, проводили на ней строительство, через несколько лет
окружающие воспринимали эту собственность как их собственность.
Но до легализации от самовольного захвата проходило порядка двадцати лет.
Получить право собственности на эту нелегальную собственность занимало
существенное количество времени, бюрократических процедур и денег.
Соответственно, Эрнандо Де Сото со своей
командой сравнивали поселения с различным статусом собственности в этих поселениях.
В одном случае речь шла о поселениях,
в которых люди имели легальные права на свою собственность, в другом случае речь
шла о той собственности, которая была захвачена и построена нелегально.
Выяснилось, что вложение средств в жилищное строительство во
многом определяется степенью правовой защищённости поселения: чем
выше такая защищённость, чем в большей степени закреплены права собственности,
тем основательнее строительство,
тем более качественные высокоэтажные дома строятся на этой территории.
С чем это было связано?
Можно выделить по крайней мере два фактора.
Первый – это затруднённость аренды,
поскольку в случае нелегального жилья всегда есть риск того,
что арендатора примут за реального владельца-собственника,
и вернуть арендованную землю реальному владельцу потом будет существенно сложно.
Во-вторых, существовали существенные издержки, связанные с неопределенностью.
Если вы построили что-то на нелегальной территории, если у вас нет права на ту
собственность, которая стоит на данной территории, то она в любой момент может
экспроприирована, разрушена, отнята, и это означает, что вы понесёте издержки,
безвозвратно понесёте издержки, связанные с этим строительством.
Иными словами, стимулы для вас строить на этой территории связаны со
строительством ненадёжного, дешёвого и, естественно, малоэтажного жилья.
Итак, на этом примере ярко видно, каким образом право
собственности может существенным образом влиять на стимулы экономических агентов.
Давайте рассмотрим другой пример,
который иллюстрирует стимулы к защите прав собственности.
Предположим, что у нас есть два агента: A и B,
каждый из которых может заниматься производственной деятельностью,
которая приносит каждому из них прибыль в размере единица.
При этом каждый из них принимает для себя решение, заниматься ли защитой той
собственности, защитой производственного процесса, который он осуществляет.
Такая защита, если она предпринимается, связана для агента с издержками 0,3.
Пи этом можно не просто заниматься производственной деятельностью,
можно пытаться и захватить часть чужой собственности результатов того труда,
которые получились у вашего контрагента.
И такой захват собственности вашего контрагента будет связан для
него с потерями 0,8.
При этом эти потери связаны и с трансакционными затратами.
Иными словами, если ваш агент потеряет 0,8,
вы получите этот выигрыш не полностью, вам достанется только 0,5.
На слайде, который представлен перед вами, вы видите матрицу такого взаимодействия.
Два агента A и B, каждый из которых выбирает между
двумя стратегиями: защищать своё производство или не защищать его.
Нетрудно видеть, что в данном случае равновесие,
которое установится в этой игре, будет характеризоваться стратегиями
защищать–защищать, выбираемыми агентами A и B.
В данном равновесии каждый из них получит по 0,7 единиц полезности.
При этом это равновесие не будет эффективным в том смысле,
что выбор стратегий не защищать–не защищать для каждого из агентов был бы
связан с получением большего количества единиц полезности для
каждого: каждый из них получил бы по одной единице полезности.
Однако 0,3 теряются каждым в силу того, что выбор не
защищать собственное производство связан с существенными потерями.
Иными словами,
набор стратегий не защищать–не защищать не будет для агентов равновесным.
