Я вам уже упоминал, уважаемые слушатели, такие термины как плавающий или фиксированный обменный курс. При плавающем курсе, говорил я, Центральный банк не вмешивается в работу финансового рынка, и курс валюты устанавливается в результате взаимодействия спроса и предложения. При фиксированном курсе Центральный банк осуществляет интервенции на валютном рынке и, соответственно, держит курс на каком-то заданном им уровне. На самом деле несколько все сложнее. И существует целый спектр режимов валютного регулирования. На одном конце этого спектра находится вот такой крайний жесткий случай, как, вообще, полный отказ от национальной валюты и переход к какой-то иностранной валюте, допустим, к доллару. Вот у нас такая практика в экономиках Панамы, Эквадора, Сальвадора. Чего в этом хорошего и чего в этом плохого? Хорошо то, что инфляция в этих странах равна долларовой инфляции. Соответственно, таким образом в экономике кардинально решается проблема инфляции. Кстати говоря, есть еще один пример страны, которая в последнее время перешла к долларам, отказавшись от собственной валюты, — это Зимбабве, которая страдала от гиперинфляции. Ну и вот, собственно говоря, вот эта гиперинфляция настолько разрушила их финансовую систему, что они просто вообще отказались от своей национальной валюты. Ну и, соответственно, когда средством обращения в Зимбабве стали доллары, там уже никакой гиперинфляции не осталось. Но с другой стороны, отказ от собственной валюты — это означает отказ от части суверенитета. Ну и в частности, это означает полный отказ от самостоятельной какой-то кредитной денежной политики, потому что у Центрального банка страны нет своей собственной валюты. Чуть менее кардинальный пример — это так называемый валютный совет или Currency board. В данном случае в стране есть собственные деньги, собственная денежная масса, но выпуск собственных денег в точности увязан с золотовалютными резервами страны. Сколько у страны накоплено резервов иностранной валюты, столько же она выпускает и собственной валюты. И, соответственно, вот между собственной и иностранной валютой устанавливает четкое соотношение, какую-то пропорцию обмена. И вот такое вот правило позволяет это соотношение выдерживать. Вот вы видите примеры стран, которые используют такой режим валютного регулирования. Может быть несколько менее жесткий режим валютного регулирования, когда между национальной валютой и иностранной валютой или там корзиной иностранных валют существует какая-то связь, но эта связь колеблется более или менее в широких пределах. Ну и вот пример стран, валюты которых привязаны к доллару или к евро — это Объединенные Арабские Эмираты или Дания. То есть это менее жестко, чем валютный совет, но тем не менее вот достаточно жесткое соотношение между национальной валютой и иностранной. Еще один шажок — это валютный коридор или целевая зона. Соответственно, устанавливаются некоторые границы, — ну, допустим, верхняя и нижняя, — в которых может колебаться курс национальной валюты по отношению к иностранной. И пока вот колебания идут в пределах этого коридора, Центральный банк не вмешивается. Если же курс подходит к границе коридора, тогда уже Центральный банк выходит на рынок и осуществляет интервенцию, и гонит курс от границы коридора опять внутрь. Вот у нас, я думаю, как раз примером данного режима можно считать Россию до последнего времени. Ну, особенного четко вот это было видно до 1998 года, когда у нас существовал, так и назывался, валютный коридор. Можно привести еще какие-то промежуточные режимы валютного регулирования. Ну вот, так скажем, на самом крайнем полисе, на противоположном полисе, лежит у нас уже совершенно свободно плавающий курс, когда Центральный банк не вмешивается в работу спроса и предложения и предоставляет им устанавливать курс национальной валюты. Для чего, вообще, страна переходит к режиму фиксированного валютного курса той или иной степени жесткости? Обычно прежде всего для того, чтобы справиться с инфляцией. Если вы свою валюту привязываете к какой-то иностранной валюте достаточно сильной, достаточно уважаемой, то вот и своя валюта тоже не обесценивается сильно. Люди начинают ей верить. У них формируется соответствующее ожидание. Мы с вами говорили про роль ожиданий. Ну и, соответственно, вот можно справиться с инфляцией, можно справиться с падением покупательной способности национальной валюты. Ну, может быть, отказ от национальной валюты — это слишком уж кардинальное средство, как там борьба с головной болью путем отсекания головы, но вот многие страны, очень многие страны, применяют режимы фиксированного курса той или иной степени жесткости. Если в данной стране Центральный банк хочет стабилизировать курс валюты, то есть он практикует режим фиксированного курса, как можно препятствовать удорожанию своей валюты? Если у нас, допустим, предложение долларов на российском валютном рынке увеличивается, и если ничего не делать, то доллар должен подешеветь, а рубль должен укрепиться. В таком случае Центральный банк начинает, как я уже говорил много раз, доллары скупать, увеличивать свои золотовалютные резервы. Ну и обратите внимание на еще один дополнительный сюжет, что при этом Центральный банк, скупая доллары, продает на валютном рынке рубли, увеличивает количество национальных денежных единиц в экономике. Но откуда Центральный банк берет вот эти дополнительные рубли? Самый простой путь — он их печатает. И вот посмотрите: тогда получается, что, борясь за неизменность обменного курса, Центральный банк одновременно увеличивает свои золотовалютные резервы. Мы это как раз с вами вот видели, помните, когда у нас дорожала нефть, снижался постепенно курс. Ну вот это происходило где-то вот у нас до середины 2008 года. И обратите внимание, что одновременно увеличивается денежная база, а соответственно, с мультипликативным эффектом увеличивается денежная масса страны. И наоборот, если у нас вдруг растет спрос на доллары, возникает угроза, что доллар подорожает, а рубль, соответственно, ослабеет относительно доллара, и Центральный банк хочет нашу валюту поддержать, тогда он должен, как я уже тоже много раз говорил, начать продавать доллары на валютном рынке, истощать свои валютные резервы. И вот видите, тут мигает этот период, обведенный, – это вот то, что у нас происходило, когда мировые цены начали снижаться, когда капиталы стали убегать из российской экономики, и в этот момент уже Центральный банк России спасал рубль от удешевления. Он сокращал свои золотовалютные резервы, — видите, синенькая линия, — и одновременно, обратите внимание, сокращалась денежная база в России. Вот все эти примеры сводятся к гипотезе так называемой «невозможной троицы». А именно, суть этой гипотезы в том, что невозможно одновременно иметь либеральный рынок финансовый, допускать свободное перемещение капиталов из страны в страну, фиксировать обменный курс и проводить независимую монетарную политику. Вот, например, мы говорили, когда Центральный банк спасал рубль от укрепления, он был вынужден увеличивать денежную базу. И получается, он удерживал валютный рынок, но не мог справиться с инфляцией, потому что был вынужден вливать в экономику больше денег. В конце 2008–начале 2009 года все наоборот: Центральный банк держал валютный рынок, но при этом он был вынужден сокращать денежную базу. А сокращая денежную базу, он сокращал и денежную массу. А сокращение денежной массы сокращало совокупный спрос. А сокращение совокупного спроса давало экономике дополнительный повод к падению. То есть получается, Центральный банк держал валютный рынок, но он не мог стимулировать экономику и препятствовать экономическому спаду. Вот посмотрите: я вот еще раз вам могу нарисовать этот график. Вот в конце 2008–2009 года сокращается в России денежная база, и, соответственно, сокращается денежная масса. И сокращение денежной массы усугубило спад в российской экономике. И, кстати говоря, если вы вспомните предыдущие лекции, это похоже на «Великую депрессию» в Соединенных Штатах. Там тоже Федеральная резервная система практически неизменной держала денежную базу, а денежная масса сокращалась из-за уменьшения мультипликативного эффекта. А сокращение денежной массы вгоняло американскую экономику еще глубже в депрессию. А почему Федеральная резервная система в тот момент не меняла денежную базу? По той же самой причине, что российский Центральный банк в 2008 году. Потому что в то время Федеральная резервная система держала обменный курс. В то время в Соединенных Штатах существовал так называемый режим золотого стандарта. Доллар был привязан не к другим валютам, доллар был привязан к золоту. Соответственно, можно было напечатать новых долларов только столько же, сколько есть нового золота в распоряжении Федеральной резервной системы. Соответственно, возможности увеличения денежной базы при таком режиме валютного регулирования ограничены. И вот, соответственно, удерживая фиксированный обменный курсадоллара к золоту, Федеральная резервная система была вынуждена пожертвовать своей задачей по стимулированию экономики. Итак, невозможно одновременно допускать движение капиталов, фиксировать обменный курс и воздействовать на какие-то другие макроэкономические параметры, такие вот как экономическая активность или инфляция. Невозможно из одного ружья одновременно стрелять по трем зайцам, которые тем более бегут в совершенно разных направлениях.
